Про Шаляпина кто-то сказал: когда Бог создавал его, то был в особенно хорошем настроении. К его тридцати годам никто уже не сомневался, что он — гений; как раз к той поре подоспело строительство первых в России заводов граммофонных пластинок (оба — в Риге!), и голос его, таким образом, был сохранен для истории не только в воспоминаниях современников, но и в записях...