Впрочем, смею вас заверить: "беженцы" уже давным–давно в Латвии. В чем я убеждаюсь практически каждый день, когда сажусь в свой 25–й троллейбус. Неподалеку от моего дома расположен Рижский университет имени Страдыня. В нем на английском языке учатся около 1000 иностранцев. Каждый пятый. Причем речь идет о студентах из весьма экзотических стран — Бразилии, Шри–Ланки, Индии, Афганистана и так далее.
Министерство образования Латвии в этом никакой проблемы не видит. Главное, чтобы выпускники потом возвращались домой. Однако с этим явная загвоздка. В нашем районе все больше появляется интересных пар. Как правило, девушка — яркая блондинка (причем чаще всего — латышка), а парень — мулат или чистый негр. В моем 12–этажном доме соседи с удовольствием сдают квартиры экзотическим студентам. Те хорошо платят, поскольку до места учебы рукой подать. А потом, глядишь, у иного черного квартиранта появляется белая подруга. Затем покупаются коляска и прочие необходимые вещи для малыша. Понятное дело, он уже "черно–белый". Неподалеку афганцы открыли кафе, которое пользуется популярностью.
Недавно большой резонанс вызвал конфликт между пакистанским владельцем кебабной и латышской работницей. Кстати, в Риге сейчас таких заведений все больше. Скажем, в центре латвийской столицы открылась Hazana kebabs. Как вам название? Вполне соответствует нормам латышского языка. А неподалеку от редакции "Вестей Сегодня" уже который год работает ресторан "Китайская стена", в котором трудятся представители Поднебесной. Они лихо научились "рунать" на госязыке. И гарумзимес тянут что надо. О чем так мечтали местные национально озабоченные политики. Среди моих близких тоже уже имеется негр. Одна юная родственница поехала в Англию, где и встретила свою черную судьбу.
Какой выход? Отгородиться? Уже невозможно, времена не те. Нельзя говорить о правах человека, но при этом закрывать границу на замок. Либо надо ввозить представителей "белых" народов. Но где их взять? Европейцы сюда ехать не хотят. А бывших советских латышские чиновники видеть не желают. Получается патовая ситуация. Но, как известно, свято место пусто не бывает. Все равно вакансию кто–нибудь да займет. Если не русский "оккупант", так сирийский беженец. С учетом массового убытия коренного населения третьего не дано.