Отношение к РФ разметало латвийских министров по разные стороны правительственной центрифуги. Чуть ли не одновременно один министр (Расначс) требует от Москвы 1,2 триллиона евро в виде компенсации за оккупацию, а другой (Аугулис) просит у Москвы побольше грузов, чтобы компенсировать обрушение транзита.

Премьер Кучинскис тем временем забрался на сук (в смысле на толстую ветвь дерева) и пилит его. Взойдя на должность, Кучинскис решительно заявил, что экономические санкции против РФ отменять не следует, а затем задумался, почему рухнул грузопоток из–за речки Зилупе.

Умом, как известно, Россию не понять. Однако эту сентенцию в полной мере можно перенести и на Латвию — даром, что ли, два с лишним века прожили в одной империи и одном союзе с Россией.

На фоне противоречивых отношений с РФ стабильными выглядят литовско–латвийские связи. Как поставил Вильнюс Ригу в сложно- подчиненное положение, так она и стоит. Младший латвийский брат периодически грозно потрясает кулачком, старший литовский бралюкас слушает да ест.

Речь о разобранной железной дороге Мажейкяй — Реньге, с помощью чего литовские власти ловко лишили Латвийскую железную дорогу и порты 1,5 млн. тонн грузов в год. Если считать, что доходы от транзита тонны грузов составляют 10 евро, то Латвия в год теряет 15 млн. А если учесть, что дорога перекрыта уже 8 лет, то Латвия потеряла (Литва получила) более 100 млн. евро.

А что же наше правительство? Годы идут, ответы Домбровскиса — Страуюмы — Кучинскиса не меняются: «Мы работаем над этим, литовцы обещали восстановить дорогу». (Наверное, в правительстве на столе уже гвоздем нацарапано, что говорить, когда спрашивают про разобранные рельсы между Мажейкяем и Реньге.)

Интересно получается: убытки от российского эмбарго соизмеримы с убытками от литовского саботажа. Реакция несоизмерима: в одну сторону гневный неодобрямс, в другую — вежливые повизгивания. Если это не мазохизм, то что?