«Наиболее острая проблема для Украины сейчас – это военные действия, ведущиеся на ее территории. В этом аспекте европейцы пытаются оказать помощь, НАТО тоже реагирует. Однако мы знаем, что возможности ЕС в это смысле весьма ограничены: наша политика исключает прямое военное вмешательство».

Ни повода, ни намерения Евросоюза вмешиваться в военный конфликт на Украине Й. Форбриг на данный момент не видит. «Однако я совершенно не исключаю, что при дальнейшей его эскалации Европе придется на это пойти» -- добавляет он.

Аналитик откровенно признает, что жителями Европы владеет страх, который осложняет и без того нелегкий выбор единой стратегии. «Безусловно, немцы боятся. Одна из главных наших проблем состоит в том, что, рассматривая сценарии развития ситуации, мы вынуждены задумываться о невозможном: о войне. О ней думают сейчас во многих европейских столицах. И неблагоприятным следствием войны в Украине является страх, который, как известно, плохой советчик. Я думаю, мы должны признаться себе в этом. Страх сильное чувство, которое затрудняет принятие рациональных решений, а нам в сложившейся ситуации следует действовать разумно и ответственно».

Й. Форбриг считает однако, что в некоторых областях Европейский Союз может помочь Украине в той мере, в какой не может никто другой, и должен это сделать. «Я думаю, что объединенная Европа обладает достаточным потенциалом, чтобы смягчить губительные последствия многолетнего правления Януковича и особенно разрушительного влияния на экономику войны, -- говорит он, -- и в состоянии предотвратить падение Украины в экономическую пропасть». Германия, которая играет важную роль в принятии решений в ЕС, должна, по его мнению, задать тон.

Немецкий эксперт указывает на важный, с его точки зрения, аспект проблемы: ЕС несет долю вины в украинском кризисе. «В течение более чем 20 лет мы пренебрегали территориями за пределами наших теперешних восточных границ, -- говорит он, -- Мы ничего не предпринимали, чтобы поддержать конструктивные тенденции в Белоруссии, Украине, Молдавии, стран Закавказья и сегодня несем историческую ответственность за жалкое положение этих стран».

- Господин Форбриг, можно ли объяснить беспомощность европейской политики в украинском кризисе страхом или нежеланием выходить из зоны комфорта?
- Нас справедливо обвиняют в медлительности, но я категорически не согласен с тем, что наша политика беспомощна. Европейский Союз обучается очень быстро. Ведь еще в ноябре-декабре прошлого года немногие в Европе имели хотя бы малейшее понятие о том, что происходит в Украине. Теперь мы более или менее разобрались. Думаю, что в ближайшие месяцы реакция ЕС станет сильнее и определеннее. Следует признать, что ЕС сейчас следует очень твердым курсом по отношению к России. И, думаю, этот курс постепенно будет становиться все более жестким.

- Как вы считаете, санкции будут иметь эффект?
- Я думаю, санкции действуют уже до введения, на этапе обсуждения. Предприниматели, которых они могут коснуться, как россияне, так и европейцы, не ждут наступления последнего момента, а меняют, замедляют и даже приостанавливают свою деятельность заблаговременно.

Кроме того, мы видим, что Россия принимает ответные меры, которые, на мой взгляд, выдают отчаяние. В ее арсенале, собственно, имеется совсем немного способов для убедительного ответа. К примеру, спешно запрещается импорт продовольствия, потом списки запрещенных к ввозу товаров редактируется.

Российские СМИ сообщили, что нефтяные компании «Роснефть» и НОВАТЭК получат поддержку из российского резервного фонда (Фонда национального благосостояния. – bb.lv), и ни много ни мало, а 60% его объема! Это значит, что если санкции будут действовать еще некоторое время, национальные резервы быстро исчерпаются. Сокращаются средства, необходимые для обеспечения инфраструктуры Крыма: мы видели гигантские очереди на автомобильной переправе в конце лета. Так что, действие экономических и политических санкций заметно уже сейчас, вопрос только в том, насколько последовательно мы будем придерживаться намеченной линии, и, наоборот, как долго это сможет выдержать Москва.

- Однако массовое сознание россиян и российская экономика уже мобилизуются, в то время как Европа все еще колеблется.

- Верно, и именно это меня больше всего беспокоит. Путин вынужден гнуть свою линию потому, что она помогает ему поддерживать ощущение исключительности России в мире, которое, в свою очередь, позволяет принимать болезненные меры, направленные против населения. Этот факт содержит в себе большую угрозу. Я думаю, именно по этой причине не стоит ожидать, что конфликт разрешится скоро. Он, скорее всего, ужесточится и расширится, но это не должно остановить нас.

- Готовы ли немецкие граждане идти на жертвы?
- Мы (фонд Маршалла. – bb.lv) провели опрос населения по всей Европе, включая Германию, и выяснили, что большинство европейцев (58%) готово поддерживать Украину экономически и политически, даже если это приведет к обострению отношений с Россией. В Германии этот показатель даже выше, около 60%. Положительный ответ на это вопрос анкеты косвенно подтверждает, что население готово нести экономические жертвы. Немцы дисциплинированы.

Однако, думаю, немцы понимают, что их потери будут весьма ограниченными, поскольку Россия является для нас сравнительно небольшим партнером: на нее приходится всего 4% внешнеторгового оборота Германии. Мы даже в Польшу больше продаем! Есть, конечно, болезненное исключение -- мы импортируем из России треть объемов газа. Однако и тут имеется один нюанс: это 6% нашего энергетического производства. Это значит, что наша зависимость от России имеет довольно скромные масштабы. Никто в Германии не хочет разрушать эти связи. Однако их небольшой объем свидетельствует о том, что мы можем быть последовательны в экономических мерах противодействия агрессии.