К новой роли он пока еще не привык. Процесс только начался, вот почему при обращении «Александр Богданович» он непременно улыбается, воспринимая его за шутку. Но как не крути, летом 2014 года у «Динамо» это самый главный трансфер — Ниживий вместо принявшего приглашение московского «Динамо» Виктора Игнатьева.
Несмотря на то, что Ниживий дебютировал в сборной Латвии еще в 1993 году, что за его плечами три Олимпиады, 16 чемпионатов мира и 227 официальных матчей (по этому показателю за всю историю он второй вслед за защитником Родриго Лавиньшем, у которого таких матчей 230), а в рижском «Динамо» еще почти три сотни (между прочим, он еще является чемпионом России-1997), он все равно оставался каким-то загадочным персонажем. Природная скромность делала свое черное для журналистов дело — пространных интервью он никому никогда не давал. Ни латвийской прессе, ни российской, хотя за свою карьеру он оставил яркий след в сердцах болельщиков Ярославля и Нижнего Новгорода, Перми и Москвы. Такой вот парадокс. Да и не любитель он изливать душу по собственному признанию. Но для bb.lv начинающий тренер сделал исключение.
... Вот что значит геополитическая ситуация и большая политика. Самым большим откровением во время нашего почти часового разговора стали не воспоминания ветерана латвийского хоккея о непростых временах «Пардаугавы» или о первых шагах в хоккее в Кенгарагсе, или обсуждение переезда его семьи из Ярославля, а это уже сегодняшние заботы. Как и поход к дантисту, чтобы вставить зуб. Как-никак статус тренера накладывает и такие обязательства. Как выяснилось, Ниживий — из обыкновенной советской семьи. Отец — из западной Украины, оттуда, где в Тернопольской области с фамилией Ниживий точно никого не удивишь, мать из под Пскова. Впрочем, о политике мы с 38-летним новоиспеченным тренером решили не говорить. Зато, как оказалось, в детстве мы жили совсем рядом.
«Мое детство прошло в Кенгарагсе, на улице Павлова. Сейчас она Вишкю называется. Помнишь, там где кольцо троллейбуса? Как себя помню, все время играл во что-то: летом в футбол, зимой - в хоккей. Отец каждый год заливал площадку, и я катался вместе с братьями. Они-то и научили меня стоять на коньках, - вспоминает Александр Ниживий. - Когда я пришел записываться в секцию, с катанием поэтому у меня проблем не было. На коньках стоял отлично. И был в этом плане на голову выше своих сверстников. Даже катался в спортшколе лучше тех, кто был старше меня».
Отец у Александра Ниживия был учителем физкультуры, который регулярно проводил детские турниры «Золотая шайба» и «Кожаный мяч», да и два старших брата увлекались хоккеем, хоть в профессионалов и не выросли. А посему путь в большом спорте у Саши Ниживия был предопределен.
«Нет, тогдашнее рижское «Динамо» не вдохновляло меня. Я не был фанатом. Именно братья стали для меня примером, хотя спортсменами они так и не стали. Они оба старше меня намного — на 12 и 15 лет, Анатолий и Геннадий. Они в Риге, у них своя жизнь, но со спортом они ее так и не связали в отличие от меня, - делится своими семейными тайнами Александр Ниживий. - А что касается моих дочерей , то они тоже не спортсменки. Они по другой стезе пошли, .
Как и у вех ребят того поколения, тренировки во Дворце спорта проходили или рано утром или уже ближе к полуночи.
«Мы все через это прошли. Во дворах играли с утра и до вечера. Спорт был у ребятни в почете. Лет в пять меня записали в секцию. Да, это было в пять лет. С тех пор вот все продолжаю, - воспоминает один из рекордсменов сборной Латвии. - Когда я пришел, команды моего года рождения еще не было. Меня записали в ту, которая собирали из детей 1975 года рождения. Но меня все равно приняли. И я был не худший. А скорее наоборот. Как сейчас помню — команд на льду как грязи. Сразу три или четыре одновременно занимались. Кажется, я сперва попал в группу к Купче. Вскоре я перешел к Бисениексу. У него я тоже недолго тренировался. Потом ,помню, занимался у Удриса, и только потом поступил в спецкласс. Это нынешняя 55-я средняя школа, где я занимался в группе Эдмунда Васильева. Там все пошло уже серьезно. В «Латвияс берзс» у нас тогда подобралась сильная команда — Херберт Васильев, Михаил Салиенко, Атварс Трибунцов, Валерий Кулибаба. Лет шесть мы тренировались вместе, деваться было некуда, так вот мы и оказались в «Пардаугаве». Это моя первая профессиональная команда».
Эх, веселые были времена. Я тоже был когда-то в знаменитом офисе «Пардаугавы» в районе улицы Баускас, на моих глазах завершалась эра хоккейной команды Владимира Ивановича Лескова. На глазах Ниживия менялись команды, лиги .Он успел поиграть и в МХЛ, и в РХЛ, и в Суперлиге, и даже в ВЕХЛ.
Но не будем ворошить прошлое, например — был ли у него шанс или нет попробовать свои силы в НХЛ. На сей счет Ниживий ни о чем не жалеет: «Дальше справочников НЛХ не прошел, - с чувством юмора у экс-нападающего сборной Латвии вес в порядке. - Даже малейших вариантов зацепиться за НХЛ не было. А потому и жалеть не о чем. Агенты? Были у меня агенты. Например, по фамилии Романов. Известный в своих кругах. Но не в нем дело. Агенты по-любому нужны. Это человек, который поможет с подписанием контракта, который поможет решить какие-то юридические вопросы, финансовые в том числе. Это тот, с кем можно всегда посоветоваться, чтобы принять правильное решение. А таких ситуаций у спортсмена за карьеру бывает много. Ты играешь, и не забиваешь голову ненужными вещами. В моем положении агент не играл никакой роли, потому что всем было известно, что я в Риге и никуда уезжать не собираюсь».
Да, в 90-х годах агенты еще были в диковинку, были такие времена, о которых Ниживий помнит прекрасно. Не то .что сейчас, когда на страже интересов хоккеистов стоит профсоюз, а в самой структуре КХЛ работает целый юридический отдел. Тогда и сейчас...
Еще два слова о «тогда».
- Феномен латвийского хоккея трудно объяснить. Сам сколько раз пытался — не получалось. 17 лет в высшем дивизионе чемпионата мира говорят сами за себя. При наших-то скудных ресурсах, человеческих в том числе, и неблагоприятной экономической ситуации. Хоккей - дорогой вид спорта, и не каждый родитель может позволить себе отдать ребенка в хоккейную секцию. Сейчас тяжело, но и тогда было непросто, тоже все выкручивались, чтобы купить коньки и форму. Но тогда были спортивные школы и не надо было платить за лед. Сегодня же все на плечах родителей. Сам помню, тренировался каждый день в своем специализированном классе, кормили меня в школе дважды в день, форму мы получали бесплатно. Сегодня за все надо платить.
Мы же продолжаем говорить о непростом «настоящем».
«Пока что мне тяжело переключиться. Чисто психологически. Вчера ты сам выполнял задания тренеров, а сегодня уже сам отдаешь команды. Да и физически не перестроился еще. Голова и тело просят больших нагрузок, а их уже нет, - пытается настроиться на новую волну мой собеседник. - Не скажу, что я, будучи игроком, что-то записывал, запоминал. Хотя, не скрою, мой опыт общения с тренерами сейчас мне сильно помогает. Это не такая уж простая вещь — расписать тренировку. Если ты долго играешь и разбираешься в хоккее, то тебе много видно. Ньюансов ведь очень много. Ну и психология играет большую роль. Контакт с игроками очень важен. Взять Юлиуса Шуплера и Пекку Раутакаллио, которые в свое время работали в «Динамо». Это два совершенно разных специалиста, с разными подходами, разными стилями. Оба — классные тренеры, не спорю. Но Раутакаллио как-то однобоко подошел к своей работе в Риге. Не учитывал, кто у него в команде, не проявил гибкость. Отсюда и результат. Если и выигрывали, то вымучивали эти победы. А с каким трудом нам давались голы... Вспомните результаты. Самый популярный при финне — 2:1. Раутакаллио мог бы добиться успеха только при одном условии — это подобрать игроков под себя, всю команду. Но это было нереально».
Продолжая тренерскую тему... У Саши Ниживия есть кого сравнивать. За 20 с небольшим лет в большом спорте ему довелось поработать с десятком наставников. С разной квалификацией и харизмой, авторитетом и имиджем.
«Кто мне больше всего запомнился, кто мне импонировал?, - Александр Ниживий на секунду задумывается, вспоминая всех своих тренеров, с которыми сводила его судьба. - Нельзя забыть Михаила Ивановича Бескашнова. Наверное, когда тебе 17-18 лет и ты впервые попадаешь во взрослую команду, хоккей ты воспринимаешь по-другому. Но тогда, в «Пардаугаве», Бескашнов на меня произвел сильное впечатление. Для некоторых может он и деспот, излишне эмоциональный тренер. Не знаю. Ко мне он всегда относился нормально. Конфликтов с ним у меня не было, с ним мне было интересно. С Шуплером было легко работать, с Тедом Ноланом. Свой почерк у Олега Знарка. Не могу не вспомнить шведа Курта Линдстрема, который в свое время возглавлял сборную Латвии. Отличный тренер и человек. Но были и такие, о которых без усмешки и не вспомнить. Всякие тренеры попадались».
Как-то в разговоре с новым главным тренером сборной Латвии Александром Белявским, я затронул тему ветеранов. Разумеется, тогда зашла речь и о Ниживие. А сам Ниживий готов еще помочь сборной в качестве действующего игрока?
«Ты что — шутишь? В профессиональном спорте такое невозможно — ничего не делал месяц-два, толком не тренировался, а затем взял вдруг и побежал, - парировал Ниживий. - Нет, о сборной придется теперь забыть. Тем более, что с каждый годом моложе не становишься. Если пропустил, наверстывать все сложнее и гораздо тяжелее».
Обычно спортсмены, которые заканчивают карьеру, нет-нет да и задумываются над тем, чем они займутся после ее окончания. В случае с нашим собеседником все произошло молниеносно, и времени на раздумье у него практически не было.
- Да нет, мысли время от времени появлялись — что делать потом. Все-таки 38 лет... Хотя, если честно, надеялся, что годик еще поиграю. Но шло время, новых предложений не поступало, в том числе и от «Динамо». Катался один, тренировался по индивидуальной программе, чтобы не заржаветь. Занимался каждый день до тех пор, пока не раздался звонок от генерального менеджера «Динамо» Нормунда Сейейса, который и предложил мне вариант стать тренером. Думал я недолго, пару деньков. И ответил согласием. Не сегодня — завтра все равно пришлось бы вешать коньки на гвоздь. Это с одной стороны. С другой — не каждый ведь день поступают такие предложения возглавить лучший клуб страны. В моем положении отказываться было бы глупо.
Месяц августе для хоккеистов — особенная пора. Пора закладки фундамента на сезон. У организмов спортсменов, наверняка, существует какая-то своя запрограммированность на сей счет. У Александра Ниживия с этим «сбоем» проблем не существует: «Не все так плохо. Если есть время — хожу в зал. Не без этого. Другое дело, что свободного времени как такового катастрофически не хватает. Тогда мне надо будет весь день проводить во дворце. А это тяжело. Нет, стараюсь себя держать в форме. С этим пока проблем нет».
Лично для меня все предельно ясно — еще один сезон, это как минимум, Ниживий мог бы еще поиграть. Ведь и травмы не мешали.
«Наверное, мог. Не в КХЛ, так в Европе точно. В КХЛ было бы сложно устроиться. 38 лет, да еще легионер... Но, знаете, заканчивать надо вовремя. Думаю, что пришло и мое время. Хотя со здоровьем все было в порядке. Меня вообще серьезные травмы обходили стороной. Я и не помню, чтобы из-за них пропускал по пол года. Мелкие были, сколько угодно. Но это как и у всех: связки, коленки, пальцы ломал, нос ломал, - рассуждает Александр Ниживий. - Я ничего особого не искал. Казахстан, высшая лига России — все это для меня было не очень интересно. А потому, повторюсь, предложение тренировать в «Динамо» поступило очень вовремя. Для меня немаловажно было и то, с кем мне предстояло работать. И Артиса Аболса, и Гирта Анкипанса, и Юриса Клоданса я хорошо знаю, играл с ними многие годы. Это, несомненно, было еще одним плюсом».
Новичок тренерского цеха столкнулся в этой ситуации с другими проблемами. Прежде всего семейными, так как жена и дети у него — в Ярославле. Но здесь выбора не было — переезд в Ригу был неминуем.
- Со своей будущей супругой Ириной я познакомился не на игре в Ярославле, где за местное «Торпедо» отыграл шесть сезонов. Она не болельщика. Как обычно бывает — познакомились случайно, в ресторане. Она сама родом из этого города. Там у нас родились две дочки Милана и Алена. Обе уже ходят в школу — одной 12 лет, другой 8. Все эти годы семья находилась в России, я — в Латвии. Конечно, это было нелегко. При первой же возможности либо я к ним прилетал, когда у меня наступала пауза в чемпионате, либо они ко мне на каникулах. Это жизнь. У каждого третьего спортсмена похожая ситуация. Но постоянно так продолжаться не могло. Так что семья воссоединилась. В этом году дети пойдут в школу уже в Риге, будут изучать латышский язык. Это же здорово — чем больше языков человек знает, тем лучше. Как жена восприняла мое решение закончить карьеру? Восприняла она нормально, хотя поначалу не могла свыкнуться с тем: «Как так!». Вроде играл нормально, был не на последних ролях как в «Динамо», так и в сборной Латвии. И вдруг конец карьере. Нет, обиды у нее не было, но какое-то непонимание с ее стороны присутствовало. Ей было жалко меня.
Саша Ниживий не скрывает, что для многих его решение стало большой неожиданность. За последнее время он получил сотни звонков и sms-сообщений с поздравлениями от родственников и знакомых.
Случайно Петр Ильич Воробьев не звонил, не поздравлял? «Нет, он пока отдыхает .Но уверен, что при встрече он обязательно поздравит. Все-таки не один год я играл под его руководством», - уверен Александр Ниживий. - Витя Игнатьев? Нет, пока не звонил. Наверное потому, что мы не так сильно не дружим, чтобы при первом же поводе выходить на связь. Все свое время — будем с «Динамо» в Москве, поздравит».
Все эти разговоры о том, нужна ли Латвии КХЛ и рижское «Динамо» мы решили не игнорировать. Реакция Ниживия была вполне ожидаемой: «Да не будет у нас здесь ничего без КХЛ и «Динамо». Не будет. Да, была у нас «Рига-2000», и сколько людей ходило на ее матчи? А посмотрите, сколько народу сегодня собирают трибуны «Арена Рига»? Это показатель. В плюсе ведь все - игроки, болельщики, сборная Латвии. Это же уровень. Тут двух мнений быть не может. Да спросите у рядового зрителя. Другие варианты? Все разъедутся кто куда, а в чемпионате Латвии добавиться еще одна команда».
Не могли мы в нашем разговоре затронуть и самую трагическую страницу в истории КХЛ — авиакатастрофу осени 2011-го, в которой погибли хоккеисты «Локомотива». Мимо этой темы невозможно было пройти, так как ярославская трагедия напрямую коснулась и Ниживия.
- Тот страшный день отчетливо помню. Я находился из-за травмы в постое, поэтому меня не было на льду. Я был в квартире. Помню, первой позвонила из Ярославля жена и сообщила о случившемся. Жуть... Страшный момент, о котором вспоминаю с содроганием. Я не мог в это поверить. Поверил только тогда, когда перед матчем в Уфе, а это было самое начало сезона, самая первая игра, на лед вышел президент лиги Александр Медведев, сообщив о происшедшем. И это в Ярославле, в одном из лучших клубов КХЛ, в самом хоккейном городе, где организация всегда была на высочайшем уровне. В той катастрофе погибли многие, которых я очень хорошо знал. Того же Ивана Ткаченко, разумеется, нашего Карлиса Скрастиньша. Я знал многих тренеров, врачей и массажистов, которые при мне работали еще в «Торпедо».
С чем в порядке у Саши Ниживия, так это с цифрами. Я имею ввиду статистику. Толкьо в рижском «Динамо» он провел более 260 матчей. Это 40 заброшенных шайб и почти сотня результативных передач. В сборной Латвии цифры не менее впечатляющие — 39 голов и 90 передач в 227 встречах. Конечно, до главных бомбардиров латвийского хоккея он немного не дотягивает (у его тезок Керча и Семенова — 59 и 54 заброшенные шайбы соответственно, у Айгара Ципруса — 50, а Леонид Тамбиев наколотил так и вовсе 66 голов). Но не в них дело. Важно другое — общее впечатление. А если спросить о Саше Ниживие у болельщиков, то в один голос они ответят - это настоящий технарь и мастер исполнения буллитов.
Кстати, сам хоккеист, ой, простите, тренер, не раз признавался, что при исполнении штрафных бросков он полагается исключительно на свою интуицию, и заранее никогда не планирует — какой финт он использует в дуэли с вратарем. Это чистая импровизация с его стороны. И, как мы знаем, в девяти случаях из десяти чутье его не подводит. Кажется, и сейчас Саша Ниживий полагается не только на свой опыт, но и чутье. У Александра Богдановича начинается новая игра. Правда, уже не под его фирменным 17-м номером (Ниживий, по сути, прямо латвийский вариант «Легенды номер 17»).
- Семнадцатый номер у меня был с детства. Он мне просто нравился. Кажется, мне было лет десять, когда я поменялся с парнем номером, отдав ему седьмой, а себя взяв свой любимый. В последствии я старался играть только под ним. Хотя, бывали моменты, когда на время расставался с ним. В Швеции я играл под 71-м, и в Нижнем Новгороде тоже. В «Бьоркловене» 17-й был занят сыном знаменитого Патрика Сандстрема, а в Нижнем — местная легенда Александр Скворцов, свитер которого висел под сводами арены. Нет, спасибо, не надо. В московском «Динамо» я играл уже под 17-м, хотя, если честно, не знал, что это номер Владимира Юрзинова. Правда, в Москве я пробыл всего сезон. В Ярославле я только первый год не играл под 17-м. Но как только номер освободился, взял его без раздумий. А вот уже в мою бытность игроком сборной Латвии или «Динамо», на этот номер никто не покушался. Но сейчас уже не та ситуация. Номер-то популярный, не простаивает.
«Александр Богданович? Ой, не привык я еще к такому обращению. Иногда ребята так шутят. Но, понимаю, что надо привыкать. Хотя на Западе по отчеству никого не называют, да и в Латвии тоже, - Ниживий с улыбкой рассказывал о своем сегодняшнем статусе. - А если серьезно, жизнь изменилась. Изменился даже распорядок дня. Все не просто. Опыт — дело хорошее. Но нужны знания. Так что в самое ближайшее время возьмусь за книжки. Надо повышать квалификацию, без этого сегодня никуда. Надеюсь, с этим в клубе мне помогут».
Что ж, успехов вам, Богданович...
