С этой целью я позвонил консультанту по коммуникациям Latvijas Attīstībai Элине Добулане, разъяснил суть нашей идеи и, для последующих контактов, представился — по имени. Очень оперативно отзвонив, Элина сообщила, что интервью назначено на завтра, 13 часов, в офисе партии на ул. Тербатас, 30.
Еще раз посмотрев на сайт Latvijas Attīstībai, я обратил внимание на указание «вход с улицы Лачплеша». Когда нашел указанный адрес, обнаружил там массивное здание иностранного одежного магазина, во двор коего заезжал грузовик с товаром. Справа вглубь вела неприметная дверь, рядом топтался охранник. Бросив взгляд на список арендаторов (преимущественно все тот же одежный ритейл), увидел: партия Репше на шестом этаже. Вызвал лифт, нажал кнопку «6» — не едет! Это было дурным предзнаменованием...
Набираю Элину, через минуту с улицы приходит невысокая стройная брюнетка и удивленно смотрит на меня: «Так вы депутат Сейма? Как я сразу не сообразила!» Я ей сказал, что не участвую в этих выборах. Так или иначе, никаких оргвыводов сделано не было. Достав пластиковую карточку, госпожа Добулане приложила ее к считывающему устройству, и тогда лифт поехал на шестой этаж.
Широко живет партия Latvijas Attīstībai, cобравшая на выборах в Европарламент 2,12% голосов. Светлое просторное бюро было безлюдно, но следы электоральной работы присутствовали. Мы миновали холл, в котором стоял белый экран, лежали наборы косметики, отражающий зонтик — по всему видать, тут шло фотографирование кандидатов в депутаты. Далее — большой зал для совещаний, с минеральной водой и орешками. Я уж представил, как мы тут с Репше будем степенно беседовать, а Элина предложит нам кафию. Размечтался...
Обозначив постукивание в открытую дверь, Элина зашла и тихо озвучила: мол, мы тут. Я бодрячком зашел в кабинет, такой же светлый, со стропилами. Навстречу двинулся высокий и отчего-то очень невеселый Репше. Пару секунд он глядел на меня, как Ленин на мировую буржуазию, и задал вопрос по существу:
— Как ваше имя?
— Николай Кабанов.
— Господин Кабанов, я вам интервью не дам, потому что вы оскорбили национальный символ Латвии.
Недоуменно пожав плечами, я раскрыл перед Элиной (она тоже была в легком шоке) свой краткий вопросник к Репше:
"— 23 года назад я впервые услышал от вас слово «монетаризм». Сейчас что вы вкладываете в этот термин?
— Что, на ваш взгляд, стало наибольшим успехом для экономики Латвии за 23 года?
— Если бы вы были главой правительства во время кризиса, что бы вы сделали иначе?
— Можем ли мы в настоящее время оценить влияние введения евро?
— Насколько могут быть разрушительны российские санкции? Что бы вы посоветовали для их преодоления?»
Чуть расскажу о технологии. Такой базовый список тем необходим для скелета интервью. Потом на него можно было бы нарастить подвопросы, уточнения и т.д. Скажу откровенно: у меня не было ни специального задания "валить» Репше, ни личного или политического тренда на его провоцирование. Я вообще до этого интервью относился к нему ровно. В 1990 году брал интервью в Верховном Совете ЛР на тему о гражданстве для газеты "Балтийское время", в 1991-м, как уже писал выше, как у главбанкира. Оба раза мы беседовали по-русски, сейчас, разумеется, говорили бы на государственном. Если бы пиарщица Элина попросила, то я бы даже прислал на сверку интервью. Кстати, и после надуманной байки про «оскорбление национального символа" мне давали интервью такие столпы Народного фронта, как Ивар Годманис, Дайнис Иванс, Янис Диневич, Ояр Кехрис...
Но сейчас из Репше неожиданно выпрыгнул тот парень, который рисовался четверть века назад на тусовках Движения за национальную независимость, выступая самым что ни на есть радикалом. Хотя мастерство политика в нашу сложную эпоху означает не умножать ряды своих недоброжелателей. Что ж, видимо, Эйнар так и не повзрослел.
