- Расскажите о компании RTVi: как она возникла и кому сейчас принадлежит?

- Телекомпания RTVi родилась в 2002 году, на фундаменте «НТВ-Интернешнл», которой владел Владимир Гусинский. Когда в России НТВ у него фактически отобрали, то структура, вещающая на мир, осталась. Гусинский перебросил туда часть своей энтевешной команды, и назвал компанию RTVi.

Мне кажется, изначально сам проект был не столько телевизионным, сколько политическим. Наверняка Владимир Гусинский в том, теперь уже далеком 2002 году, исходил из того, что Путин – явление в той демократической России временное, и обществу нужен независимый (от власти) голос. Но Путин практически сразу же отрубил трансляцию RTVi в России. Какое-то время компания в Москве работала в таком полу нелегальном статусе. Московское бюро носило название «Эхо ТВ». Сама аббревиатура RTVi была для Кремля черной меткой. Основным зрителем канала стала русскоязычная аудитория за рубежом. На RTVi работала довольно большая и профессиональная команда. Были редакции в Москве, в Израиле, в Германии, в США. Канал транслировал передачи радиостанции «Эхо Москвы». В общем, был востребован. Конечно, Гусинский во времена старого НТВ чувствовал себя неким «гласом народа». Он так или иначе формировал информационную повестку в России. И RTVi, закрытый для россиян, безусловно, не мог удовлетворить его политических амбиций. Особенно, когда стало понятно, что партия проиграна, и Путин – это надолго. Собственно, за 10 лет стало ясно, что проект пришел к своему логическому завершению. Постепенно менеджеры ушли, команду расформировали. И вот эти «остатки роскоши» Гусинский в 2012 году продал Руслану Соколову, бывшему гендиректору российского телеканала «Звезда». Он и является его нынешним владельцем.

Поначалу у всех было ощущение, что на этом канал RTVi умрет окончательно. Ведь купил его человек, связанный ранее со структурой Минобороны РФ, то есть, получается, «человек Кремля». Но неожиданно новый менеджмент объявил, что канал будет работать в прежнем формате. И мне кажется, RTVi получил новый импульс, хотя материально канал стал жить скромнее, я бы сказал по средствам.

Между тем основной продукт компании – информационные программы, что является, как известно, самым дорогостоящим и не рекламоемким продуктом. Компании пришлось сократить ряд стратегических направлений, в том числе, Израильское бюро, которое выпускало 3 информационных программы и где когда-то работало около 40 человек.

Сейчас на RTVi идет структуризация. Радует, что все занимаются своим делом. Менеджмент – экономикой, редакция – созданием контента. Если сформулировать информационную политику канала RTVi, то я бы сказал, что ее нет. Настоящая журналистика – это когда ты даешь слово и правым, и левым. И тем, кто «за», и тем, кто «против». Это именно то, чем мы занимаемся, и на нас никто не давит. И это счастье работать в таких стерильных журналистских условиях.

- Сегодня RTVi ведет вещание из Нью-Йорка и Берлина. А из Риги тоже будет?

- Главный офис канала находится в Нью-Йорке. Там производят еженедельную информационно-аналитическую программу «Эхо недели». В Берлине немецкое бюро RTVi выпускает «Германию за неделю». В Тель-Авиве – «Израиль за неделю». Я так понимаю, в новой сетке вещания программа «Германия за неделю» преобразуется в «Европу за неделю». И наша задача пока - готовить по два больших актуальных материала для американской и немецкой редакций.

Вообще, Балтийское бюро – это новая идея канала. Планируется, что Балтийская редакция будет реализовывать модель коммерческого предприятия и выйдет на самостоятельный уровень. В планах -- делать еженедельную программу под условным названием «Балтия за неделю» и, возможно, со временем, ежедневный выпуск новостей. То есть с одной стороны, нам дан полный карт-бланш, а с другой, мы должны научиться зарабатывать, чтобы осуществить свои планы.
Сегодня главная проблема – практически полное отсутствие RTVi в кабельных сетях Латвии. В Литве и Эстонии он есть, а здесь канал, похоже, не договорился с провайдерами. Эту проблему нам тоже предстоит решать.

- На RTVi много знакомых телезрителю лиц...

- Могу сказать, что RTVi меняется не только структурно, но и качественно. Главным редактором стала Екатерина Котрикадзе, которая много лет проработала журналистом на «Эхо Москвы», была главным редактором телеканала ПИК в Грузии. То есть это весомая фигура в медийном мире, и выбор ее директором новостной службы показывает направление развития канала.

Вместе с ней в Нью-Йоркской студии работают известный многим телезрителям журналист Владимир Ленский, в прошлом собственный корреспондент в Нью-Йорке еще того, «старого» НТВ. Елена Мещерякова, ее многие помнят по работе на Рен-ТВ, а после в израильском бюро RTVi, и она двукратный обладатель международной журналисткой премии «Профессия репортер». А программу «Германия за неделю» ведет Илья Колосов, ранее он 12 лет был автором и ведущим информационного выпуска «25-й час» на ТВЦ. Опять же все «русские» зрители в Израиле знают кто такой Евгений Сова. И с удовольствием упомяну Павла Селина, Виктора Топпалера, Евгения Маслова. В общем, на RTVi сегодня крепкая команда настоящих профи.

- Что интересно в Латвии европейским и американским русским? По какому принципу отбираете сюжеты?

- Не скажу, что у меня есть какая-то методология. Ориентируюсь на свою интуицию. Я здесь еще турист, живу только месяц, и многие вещи открываю для себя впервые. Но думаю, если это интересно мне, то может быть интересно и другим.

Например, мы сделали сюжет про скандал вокруг визитной карточки Латвийской столицы – больших бетонных букв «RIGA», при въезде в город. Мэрия решила заменить над буквой «i» знак долготы на сердечко. Но местные ревнители традиций латышского языка возмутились. И теперь на официальном уровне идет вполне серьезная война между теми, кто за «сердечную» Ригу, и теми, кто за «правильную». На первый взгляд, эта история комическая. Но лишь на первый. Мы закончили свой сюжет такими словами: «Если туристам покажется эта история смешной, они не правы. В борьбе за идеалы, как известно, нет мелочей».

Я считаю, что в истории с буквами как в капле воды отразилась борьба двух общин, латышской и русской, которая идет в Латвии, и поэтому она совсем не смешная. Это сугубо рижская история, но мне показалась она интересной и зарубежному зрителю.

Вот еще сюжет про граждан Латвии, которые уехали воевать на восток Украины. Было интересно понять, что движет этими людьми, и почему они вообще решились на такой шаг. Мы нашли сведения о восьми добровольцах, которые самостоятельно отправились на Украину. Среди них один доктор, остальные вроде бы идейные, такие «новые латышские стрелки». Мы поехали в Латгалию, потому что основная часть «добровольцев» была оттуда. И я был поражен.

Мне казалось, что русские люди, живущие вне России и не испытывающие на себе никакого пропагандистского давления российских СМИ, далекие от внутрироссийских эмоций, как правило, критически относятся к истории с Крымом, к так называемой «Новороссии», и что Путин – совсем не их герой.

Так вот в Латгалии у многих «русских» совершенно иной взгляд. Люди, которые живут там, в большинстве своем считают, что Крым справедливо возвращен в состав России, а в Донбассе русские бьются против фашистов-националистов.
Им кажется, что и ситуация в Латгалии, и в Латвии вообще, напоминает украинскую. Они рассуждают так: вот был Советский союз, все народы - братья, друзья, никакой вражды. А теперь национализм везде поднимает голову, и «мы в Латгалии стали его жертвами». И партия «Русский союз Латвии» – это в каком-то смысле их знамя, ибо, эта партия «противостоит национализму». Они говорят: «Мы не настаиваем на отсоединении Латгалии, ни в коем случае. Но за 23 года латвийские политики развалили всю экономику в нашем регионе и не дали ничего взамен, поэтому мы чувствуем себя людьми второго сорта». Они убеждены, что латвийские политики специально делают все возможное, чтобы «русская община в Латвии уменьшилась, вымерла, желательно исчезла совсем». Радикальный взгляд? Да. Надо как-то реагировать. Но мне показалось, что латвийские политики в центре не очень адекватно воспринимают ситуацию в Латгалии. Для них это такой «медвежий» угол Латвии, и они не понимают, или не хотят видеть, что «русская» община там настроена совсем не по-европейски. Мне кажется, политикам надо разговаривать с этой общиной. Пример Украины показывает всем нам – нельзя загонять людей в угол. Они могут и за оружие взяться. Пока они всего лишь хотя быть услышанными.

- Ну, хотя бы в Риге-то вы нашли европейцев?

- Мне очень нравятся латыши, это очень вежливые, приятные люди, я совсем не вижу здесь какой-то русофобии. Я всегда спрашиваю «вы говорите по-русски?», и большинство отвечает «да», и они очень стараются, даже если плохо говорят, хотя совсем не обязаны. У нас были представления, что мы можем столкнуться здесь с реальным неприятием, с «понаехали тут», но ничего подобного, нам тут хорошо.

Но при этом, мне кажется, латыши очень сильно боятся русских, а русские боятся латышей. И если за 23 года сложилось такое мироощущение, значит таков результат вашей интеграционной политики. И Латвия в этом смысле для меня, как журналиста, такой живой пример, живой эксперимент, вот прямо здесь реальная история и социология, такой современный конфликт крови – в общем, для журналиста – это благодать: сиди и смотри, и рассказывай. Латвия, такая мирная, сонная со стороны, а реально внутри тут кипят страсти.

- Неужели вы не нашли таких людей, которым комфортно в Латвии, и они ничего и никого не боятся?

- Да нет, тут как раз очень много таких людей. Красивый город, красивые женщины, вкусно еда, Европа в стилистике, в отношениях, в сервисе. И люди, которая себя как-то экономически обеспечили, чувствуют себя очень комфортно. Конфликты обходят их стороной, они в них не участвуют. Они набрали хороших сотрудников, спокойно делают бизнес, и им особо никто не вставляет палки в колеса. А если вставляют, то они сразу вспоминают, как вели бизнес в России, и все встает на свои места. Все познается в сравнении.

Вот, к слову, про тех, кто так или иначе обосновался в Латвии. Сегодня из телезвезд российской журналистики, которые получили здесь внж, можно реально построить новый качественный русский телеканал. Михаил Осокин, Юлия Панкратова, Айрат Шевалиев, Сергей Евдокимов, Алексей Суханов, Екатерина Гордеева - в русскоязычном телемире это громкие имена. Люди купили здесь европейскую квартиру, фактически билет в Европу. Наверняка, многие готовы и жить уже в Европе – в Риге. Но по профессии они тут не востребованы. И в Латвию как правило лишь заезжают. Хотя и эта малость для Латвии большой плюс. Люди тратят здесь свои деньги, и добавляют, безусловно, Риге и Юрмале шарма – это не только деревня богатеев, но и поселок интеллектуалов.

- А как вы оцениваете латвийское информационное пространство?

- Я изучал его с двух сторон. Как возможное место трудоустройства. И мне было интересно посмотреть, как работают СМИ в маленькой европейской стране. Ну, иллюзии насчет работы отпали сразу. А что касается СМИ, то впечатление грустное.
Не знаю, как себя чувствуют латышские журналисты, но русские выглядят невостребованно. Видно, что в русскоязычные СМИ никто не вкладывает денег. Вот один мой друг говорит: «Есть деньги, есть телевидение. Нет денег – нет телевидения».

Нельзя делать ТВ на коленке. ТВ на коленке – это местечковость. То, что я вижу, у латвийского ТВ очень-очень мало денег. При том, что тут есть отличные журналисты. Реально.

Еще меня удивило, что у стран Балтии нет единого информационного канала. Даже у ПБК в каждой стране – своя редакция. Хотя общих тем, сюжетов очень много. К примеру, история с санкциями – она глобальная. Опять же проблемы мультикультурного общества – они вне границ. Безусловно, Балтия – так или иначе – несет на себе историческую, экономическую общность. Не случайно же мы и говорим «страны Балтии», и расшифровывать не надо.

- Вы говорили, что есть идея европейского информационного канала для русских. Это фантазии на тему или реальность?

- Я сам - гражданин Израиля. И прожил в Израиле восемь лет. Это замечательный опыт посмотреть на «русский мир», как сейчас модно говорить, со стороны. Я имею в виду, русский мир дальнего зарубежья, все эти многочисленные «русские диаспоры» (русские евреи, русские немцы, русские американцы, австралийцы и пр. ...)

Одно время мне казалось, что русская диаспора – это вымирающая община: дети русских эмигрантов начинают говорить на языке страны, где живут, читают английские книги, смотрят американские фильмы, по-русски пишут с ошибками, порою вовсе не понимают русского. Но нет, есть, есть русский мир! Живет, развивается. Я вижу его в Америке, в Израиле, в Германии... Эти дети, даже внуки, почему-то продолжают «жениться на русских», общаться с «русскими», ходят на «русские» дискотеки, в «русские» рестораны, смотрят порою «русское» тв, общаются в «русских» компаниях (причем на иврите, если в Израиле))).

Современное информационное пространство – удивительная вещь. Оно как бы, с одной стороны, уравнивает мир, унифицирует. Ты читаешь те же книги, что читает твой ровесник в Австралии, война на Украине – в топе горячих новостей и в Чехии, и в Бразилии. Но при этом у человека появляются самые разные инструменты, возможности «не смешиваться с окружающей средой». Ты больше не одинок, и не зависишь от географии. Ты живешь в том информационном поле, которое сам для себя выбираешь. Все двери открыты. Новая книга модного русского писателя мгновенно находит читателя и в Москве, и в Нью-Йорке. И если человек желает жить в пространстве русского языка, он живет полноценно, без ограничений. И все чаще я как-то от разных людей слышу, что этому «русскому мира» не хватает своего телевизионного голоса, своей тв-площадки, где по-русски общались бы жители Лондона, Риги, Москвы, Лос-Анжелеса. Такой площадки, правда, нет. И такой площадкой может быть, кстати, RTVi. Так что перспективы роста налицо.

- Маленькие страны это и пугает... Русский мир воспринимается как элемент культурной агрессии.

- То, как этот термин сейчас используют в российских СМИ, в связи с событиями на Украине – да, воспринимается, как идеологический штамп Кремля, со всеми отрицательными коннотациями.

На деле же, Латвия, к примеру, должна не бояться, а двумя руками приветствовать тех русских, которые сюда приезжают... Ведь сюда стремятся не просто богатые люди. И это не просто деньги в экономику Латвии. Местным политикам стоило бы внимательно присмотреться к «понаехавшим». Среди нет никого из «команды Путина», скорее наоборот, это люди явно других политических взглядов. И Европа для них – это и место, и образ жизни. Никаких диктатов, диктаторов, это очень самостоятельные и свободные люди. Чем они так напугали местных патриотов? Я для сюжета о латвийском внж брал интервью с Райвисом Дзинтарсом, который лидер латышских националистов. Он произвел впечатление хорошего человека, совершенно вменяемого. И мы с ним беседовали по-русски (!) минут 15. Он доказывал, что «русские» - это угроза латышам. Сначала они скупят всю Латвию, потом начнут финансировать партии и диктовать свои условия. И надо вообще закрыть программу ВНЖ для россиян. И он спросил: «Неужели мы не правы?» Я сказал: «Нет, не правы, потому что разъединять людей просто, а объединять – тяжело. На ненависти, на страхе легко набирать политический капитал. Но вряд ли это сделает Латвию счастливее». Не знаю, что он подумал.

К сожалению, есть масса политиков, которые делают свой капитал на вражде и почти никто – на дружбе. Еще я заметил, что латвийские политики – люди без юмора.

У них просто другое чувство юмора. Например, мэр Вентспилса Лембергс очень остроумный человек. Он даже в своей приемной вывесил карикатуры на себя. И латыши его любят. Просто они не любят, когда о них шутят другие. Евреи, кстати, тоже не любят шуток в свой адрес.

Возможно. С одной стороны, маленькие народы гораздо сильнее держатся своих корней, своей культуры, своей идентичности, для них это очень важно. Но с другой стороны, они слишком обидчивы, слишком восприимчивы к критике со стороны, им, возможно, кажется, что большие народы хотят их исключительно обидеть, посмеяться над маленьким. И все слишком серьезно. С чувством юмора у политиков туго. Каждый раз пишу сюжет, и думаю, как бы не задеть чьей-то латышской гордости (шучу).

СУДЬБА ЖУРНАЛИСТА 

- Мне всегда хотелось быть самостоятельным. Поэтому после 8-го класса (хотя учился хорошо) я ушел в техникум. Стал в итоге монтажником-высотником. Мужская профессия. Потом два года в Советской армии, тут как раз СССР окончательно развалился. Пытался заниматься бизнесом. В конце концов, понял, не мое. Как-то завел исторический разговор со своим другом. Он к тому времени уже писал диссертацию. И вдруг осознал пропасть. Он – умный, я – дурак. Мне было стыдно чувствовать себя дураком, и в 23 года я поступил в Новосибирский педагогический университет на отделение истории мировой культуры. У нас были замечательные преподаватели, лекторы. И мы реально не вылезали из библиотек, были фанатами. Но когда закончили, наступил 1998-й год, в стране дефолт, работы нет. Историкам вообще не платили. Нужно было как-то кормить семью. Я тогда работал таксистом, охранником, каким-то менеджером по рекламе... Жуть!

Совершенно случайно увидел объявление «телеканал НТН-12 набирает журналистов». Такой небольшой, но вполне солидный частный телеканал со своей информационной службой. Помню, на входе стояла очередь человек 150, все хотели работать «в ящике». Я подумал, ну нет, в очереди стоять не буду. Как-то пробрался мимо толпы, вроде, как мне вообще тут ничего не надо, и сразу к главному редактору. Молодой был, наглый. Говорю: «Ну все, , я пришел, вам больше никто не нужен». Посмеялись, сказали, ну давай попробуем. Попробовал. Ничего толком не получалось, но меня почему-то взяли. Так вот в новостях на НТН-12 я отработал два с половиной года. И это была отличная школа, на выживание. Чтобы получать хоть какие-то деньги, приходилось делать ежедневно по три сюжета.

Потом решил, что надо двигаться дальше. Тут неожиданно выпала командировка в Москву. И это был шанс. В Москве отсняли материал, я отправил оператора в Новосибирск, а сам взял отпуск, и буквально поселился в Останкино. Ходил по разным офисам, без рекомендаций, без связей, такой провинциальный непризнанный талант. Везде получал от ворот поворот. Я совсем отчаялся. Вежливое московское начальство ясно мне указывало дорогу домой. Ну я плюнул, терять было нечего, и, помню, пинком распахнул дверь в кабинет Светланы Колосовой. Она была тогда руководителем отдела по корреспондентам Первого канала. «Я, - говорю, - отниму у Вас только две минуты. Со мною даже разговаривать не надо. Вот я зашел, вот моя кассета. Вот сюжет мой. Вы смотрите, молчите, потом я забираю кассету и ухожу!» Она оторопела, я успел запустить видео. Через две минуты собрался вышвыриваться. А она говорит: «Чего ты хочешь? Журналисты на Первом канале пока не требуются. Но я готова порекомендовать тебя». Так в июне 2001 я попал на ТВ-Центр.

И как-то все сразу завертелось. Мне предложили командировку в Чечню. Потом был Афганистан, война с талибами, опять много Чечни. Война в Ираке, Сирия, кровь в Андижане, Помаранчевая революция на Украине... Было очень интересно. Я много работал для программы «25-й час» у Ильи Колосова. Показывали, то, что видели, говорили, то что думаем. Но с каждым годом нас «зажимали» все больше. Кончилось тем, что один сюжет был натурально снят по звонку кого-то из Кремля. А потом мне уже открытым текстом говорили, что я могу снимать, а что нет. Начинался привычный и знакомый Советский Союз. А жить в СССР я не планировал. И мы уехали.

Уехали в Израиль. Если честно, я и не думал, что в Израиле кому-то нужен русскоязычный телерепортер. Повезло, считаю. Практически сразу меня взяли в израильское бюро RTVi. Но практически сразу же из-за финансовых трудностей и сократили. Я собирал мебель, устанавливал кондиционеры. Помню, крутил какую-то гайку, потный, грязный, и тут позвонил коллега. Говорит, что я выиграл приз телекомпании НТВ «Профессия репортер». Собственно, эта вот удача меня и вернула в профессию репортера. Сразу посыпались предложения. Вернулся на RTVi, потом стал спецкорром израильского «9 канала». И так я 8 лет подряд освещал разные ближневосточные конфликты и радости.

В Израиле нам было очень комфортно. Но, по семейным обстоятельствам, решили переехать в Ригу. Опять же, совсем не думал, что останусь журналистом. Но любимый мною RTVi вдруг обратил внимание на Балтику. Руководство канала решило, что это перспективно. И я с ним, с руководством, в данном случае, полностью согласен. Здесь совсем нескучно.