— Роберт, какое отношение вы имеете к Прибалтике?

— Я учился в вузе по специальности «восточноевропейские студии», выучил русский язык, год отучился в Эстонии, в Тартуском университете и работал там журналистом. Некоторое время прожил в Казахстане, тоже занимался журналистикой. Сейчас живу и работаю в Берлине как свободный журналист, специализируюсь на теме Средней и Восточной Европы и России.

— Вы родом из Западной или Восточной Германии?

— Из Западной.

— Откуда ваш интерес к русской культуре?

— Чистая случайность. Я в детстве играл в футбол и в 1993 году в составе команды поехал в Подмосковье, чтобы играть с русскими мальчиками. С тех пор при любой возможности, по школьному обмену и позже, в университете, я туда возвращался. Так возник мой интерес. Хотя я и из Западной Германии, у нас в школе была возможность добровольно раз в неделю посещать занятия по русскому языку, и я, по крайней мере, выучил пару слов, заложил базис. Поэтому и в качестве предмета изучения в вузе я выбрал Восточную Европу.

— В Германии сейчас говорят о Прибалтике, о балтийских русских?

— Да, в СМИ обсуждается эта тема, особенно, конечно, в связи с украинским кризисом, с обострением отношений с Россией. Появляются сообщения, прежде всего, о том, что Литва, Латвия и Эстония боятся российской агрессии, что в НАТО задумываются о том, как защитить эти государства. Попутно сообщается, что в этих странах существуют русские сообщества. В Германии сейчас обнаружили, что это русское меньшинство обрабатывается российскими пропагандистскими телеканалами и нужно «повернуть» этих людей к Европе. Более подробной картины здешней ситуации, думаю, у немцев нет. Общее представление таково: «В Латвии есть русские, их обрабатывает путинская пропаганда, нам нужно что-то с этим делать».

— То есть ситуация с Украины целиком переносится на прибалтийские государства?

— Да, думаю, в представлении среднего немца в Эстонии и Латвии дело обстоит так же, как и на Украине: на востоке, в районе Нарвы или Даугавпилса русское население проживает достаточно компактно, Кремль влияет на него, может иметь на него те же планы, и там может случиться то же самое, что и в Крыму.

— В Германии русскоязычных жителей больше, чем в Латвии, Эстонии и Литве, вместе взятых. Они не рассматриваются в качестве фактора риска?

— Русская диаспора в Германии не так уж велика, ее численность составляет всего от миллиона до полутора миллионов человек, максимум два. В общем, нет, они не считаются угрозой. Я могу с уверенностью говорить об этом, так как работал в Казахстане редактором газеты немецкого меньшинства и довольно хорошо знаю ситуацию в сообществе казахстанских немцев. Оно насчитывает около миллиона человек. У них присутствуют определенные симпатии к Путину и России, но в целом нужно сказать, что эти люди хорошо интегрированы в немецкое общество, гораздо лучше, чем, скажем, турки. Казахстанские немцы представлены уже вторым поколением, молодежь около 30 лет отлично говорит по-немецки, выглядит как немецкая. Их уже невозможно отличить от коренного населения.

— Немцы осознают, что российская пропаганда действует и на русскоязычных в Германии? Вы знаете, что у вас на родине есть ячейки русских националистических организаций, в том числе вербующих добровольцев в Донбасс?

— Признаться, даже для меня такой разворот темы необычен. Нет, мне ничего не известно о русских националистических организациях в Германии. Хотя появляются сообщения о русских из Германии, воюющих в качестве добровольцев на востоке Украины, их число оценивается в очень широком диапазоне — от нескольких десятков до нескольких сотен.

Дело в том, что для Германии более актуален другой феномен: Russland-Versteher, Putin-Versteher (понимающие Путина и Россию). Этот новый термин применяется к тем немцам, которые сочувствуют Путину и оправдывают действия России на Украине. Такие люди есть, они довольно активно высказываются, в том числе в интернет-комментариях. Однако этот феномен не связывается с русскоговорящим населением Германии, он скорее из сферы немецкой политики, как крайне правого, так и крайне левого ее фланга. Эти люди придерживаются устойчивых антиамериканских взглядов и поддерживают Путина исходя из логики «враг моего врага — мой друг». В немецком обществе возникла достаточно сильная конфронтация между сторонниками Путина и теми его радикальными противниками, которые выступают за военное решение проблемы.