Судьба России зависит от Украины
"Минские соглашения должны быть выполнены до конца года. Необходимо идти до конца, в том числе в вопросах проведения местных выборов, законов по автономии, децентрализации регионов на востоке Украины. Если этот процесс будет завершен, я приму меры для снятия санкций", — сказал Олланд на пресс-конференции в понедельник.
На прошлом неделе министр иностранных дел Латвии Эдгар Ринкевич в рамках визита в Австрию принял участие в панельной дискуссии Альпбахского форума, посвященной отношениям Европейского союза с Россией. Судьба России зависит от ситуации на Украине.
«В случае обострения ситуации в Украине в Европейском союзе продолжится дискуссия о дальнейших ограничивающих мероприятиях, направленных против России. В свою очередь, если положение нормализуется, Европейский союз готов пересмотреть введенные санкции против Российской Федерации. Также важно выполнение Минских соглашений», – заметил министр.
Один дом с разными входами
"Европейская безопасность: обязательства или недоверие" — конференция Латвийского института внешней политики (LAI) собрала полный конференц–зал рижского отеля Bergs.
Директор LAI Андрис Спрудс заявил, что Европа стоит перед крупными вызовами своей безопасности, главным из которых он назвал проблему беженцев, ситуация "хрупкая", и диалог с Россией необходим.
Доктор Вернер Рехманн, представляющий спонсора — германский Фонд Фридриха Эберта, названного в честь первого президента Веймарской республики, ориентированного на социал–демократов, выразил понимание беспокойства Латвии — ведь "прошло только 25 лет, как закончилась российская оккупация". Он напомнил слова генсека ООН Йенса Столтенберга, что солидарность стран альянса становится "сильнее и сильнее". Так, глава германского МИД Франк Штайнмайер регулярно посещает Ригу. Но — "солидарность — не дорога с односторонним движением", в особенности что касается иммиграционного кризиса.
Его соотечественник Рейнгард Крумм еще в 2012 году написал книгу о кризисе отношений России и ЕС. "Если тогда был кризис, то что же сейчас?" — задал риторический вопрос Спрудс. Крумм отметил, что озабоченность Россией высказывала еще Вайра Вике–Фрейберга. "У нее было предвидение", — отметил эксперт.
Разработанные им сценарии новой восточной политики исходит из того, что "Россия — сильнее, чем когда–либо, и надо с этим считаться". При этом "Россия — страна, действующая рационально". Позитивным вариантом является "возвращение домой", то есть принятие Россией западных ценностей из–за трудностей экономики. Сейчас это кажется полностью невероятным, но кто мог предсказать перестройку Горбачева?
Второй вариант — "один дом с разными входами", как было в первое десятилетие XXI века.
Третий — "дом разделенный", с разными ценностями, параллельной жизнью, но без вооруженного конфликта.
И наихудший, экстремальный сценарий, "разрушенный дом" — то есть силовые решения.
Путин не захватит Европу
Дарья Хаспекова (Российский Совет по международным делам) сказала, что корни нынешнего конфликта России и Запада не проистекают из "агрессивности Путина", но скрыты в кризисе национальной идентичности на постсоветском пространстве, длительном брожении на Украине, взаимном недоверии. "Россия всегда считала себя частью Европы", — полагает эксперт, потому в Москве особо болезненно восприняли приближение НАТО. Но, по ее мнению, контакты между Западом и Россией никуда не денутся — есть много важных тем, от беженцев до образования.
Спрудс на это заявил, что различия между двумя моделями слишком фундаментальны, и потому ответы на вопросы "кто виноват" и "что делать" даются разные.
— Я думаю, что России и Западу действительно нужно — так это чтобы Минские соглашения работали, чего на сегодня нет, — заявила Хаспекова.
Что же касается ценностей различных режимов, то находит же Запад общий язык с Китаем. Да и Путин не собирается захватывать Европу. Но тем не менее ее прогноз на ближайшую перспективу — скептический.
Лукаш Кулеса (Польский институт международных отношений) обратил внимание на контекст военных маневров России. "Анализ российских учений очень ясно показывает, что наиболее вероятный противник — НАТО и США. Это не террористы "Аль–Каиды" на Балтийском море". "Милитаризация мышления" приводит к тому, что "Россия нарушает правила". При этом сам пан Кулеса подчеркнул, что НАТО на восточной границе проводит "очень–очень частые учения". Хотя и не размещает в новых странах–членах ядерное оружие.
— Вопрос: как мы будем сдерживать 500 танков, Балтийский флот, спецназ? — озабоченно спросил Кулеса.
В мечтах о новой "перестройке"
Бывший министр обороны ЛР Имантс Лиегис заявил:
— Россия продолжает оккупировать Крым, ее войска находятся в Донбассе. Но все мы согласны с тем, что в настоящий момент нет прямой российской угрозы НАТО.
Лиегис все же предъявил обвинительное заключение России - агрессивную пропаганду, полеты вдоль границ стран НАТО военных самолетов с выключенными опознавателями, похищение с территории Эстонии сотрудника ее контрразведки с последующим осуждением на 16 лет.
Российского президента Лиегис критиковал за то, что распад СССР тот оценил не как "историческую возможность", а как "крупнейшую геополитическую катастрофу". В общем, для обороны Балтии нужны такие вооруженные силы, которые три страны не смогут выстроить, если даже будут тратить на военные нужды 2% ВВП.
В свою очередь депутат Атис Леиньш ("Единство») напомнил: двадцать лет назад Латвия согласилась с тем, что в стране остается 20 тысяч военных пенсионеров с членами их семей. А бывший его коллега по сейму Валдис Лиепиньш сказал, что когда говорят, мол, Россия делает или хочет чего–то — это неправда. "Это все Путин", — уверен репатриант с британско–канадско–латвийским гражданством.
Проблема лидеров зацепила. Крумм с ностальгией вспомнил времена Горбачева и Медведева: "Был шанс, что дела пойдут по–другому". А вот Ельцин ему не очень: "Стрелять по парламенту, чтобы покончить с бюрократией, — это что–то". В заключение германский ученый успокоил:
— Если бы Россия начала здесь что–нибудь, то мы бы послали 10 000 войск. Но, я думаю, она этого не сделает.
"Мы не должны быть большими украинцами, чем сами украинцы", — резонно заметил Крумм. Эйфория проходит, уступая место трезвой реальной политике.
