Впрочем, знающие люди подскажут, что для профессионального велогонщика это вполне нормальное испытание. Во всяком случае тут нет ничего необычного. А что может быть удивительного, если буквально пару недель назад Сарамотин, которому недавно стукнуло 33, достойно преодолел все тяготы и лишения Северного ада, как еще называют фундаментальную классическую однодневку Париж - Рубэ. В этом году он финишировал по знаменитой брусчатке 13-м. При этом около 200 км ехал в отрыве, что можно приравнять к спортивному подвигу. Необычно, признаюсь, было наблюдать нашего спортсмена на экране телевизора на протяжении нескольких часов во время прямой трансляции на «Евроспорте».
На фоне этой французской каторги его победа на первом этапе веломарафона МТВ (маунтинбайк) в Валмиере — пустяки, так себе — разминка, не более того. Вспоминаю и нашу встречу в 2013-м на чемпионате мира во Флоренции. Там тоже ему было не сладко. Но он сумел остаться в пелотоне и групповую гонку, которая, по обычаю, была протяженностью почти 300 км, завершил в третьем десятке. Именно в Италии я вблизи сумел рассмотреть лидеров мирового велоспорта. Испанец Хоаким Родригес мне и вовсе показался тогда лилипутом, его знаменитый соотечественник Альберто Контадор был высушен до безобразия, ни грамма жира было и в швейцарце Фабиане Канчелларе. Профессиональные велогонщики вообще очень стройны и подтянуты, чтобы без лишних проблем брать невообразимые подъемы и крутить педали по пять часов подряд.
В Латвии сегодня есть два велогонщика, которые выступают за профессиональные конюшни из Про-Тура, а это наивысший уровень. Многократный чемпион Латвии Алексей Сарамотин, не первый год представляющий швейцарскую IAM Cycling, да Гатис Смукулис из российской «Катюши». Последний сейчас «отдыхает» в гипсе после неудачного падения на той же гонке Париж — Рубэ, сломал локоть. Вот почему в конце мая в зоне доступа оказался Алексей Сарамотин.
«Конечно, я рад этой победе. Именно такую задачу я и ставил перед собой, - после финиша Алексей Сарамотин не скрывал удовлетворения после победного финиша в Валмиере. - Гонка получилась очень быстрой. Но я бы не сказал, что для меня она стала легкой прогулкой. Конкуренция была высокой. В любом случае для меня это стало отличной тренировкой. Впереди меня ждут несколько важных шоссейных гонок в Европе».
Уже на следующий день он улетел обратно в Ниццу, где продолжит подготовку к одной из самых престижных веломногодневок «Джиро д'Италия».
- Алексей, что такое тренировка для профессионального велогонщика?
- Готовиться к новому сезону я начинаю еще осенью. Так сейчас самый разгар сезона. Осенью тренировки проходят в щадящем режиме — это когда в день я проезжаю по 50-100 км, это где-то 2-3 часа. Еще тренажерный зал ежедневно, так вот и готовлюсь. Ближе к началу сезона нагрузки заметно возрастают. Это уже под 200 км ежедневно.
- Для нормального человека — это какие-то сумасшедшие цифры.
- Для профессионала — обычные.
- Второй наш профи Гатис Смукулис живет в Испании, на берегу Средиземного моря, где в одном из городков снимает квартиру. Где находится твоя база на протяжении всего сезона?
- Живу и тренируюсь я в Ницце. Здесь мне очень удобно – аэропорт близко, всегда можно быстро улететь на гонки, рядом горы, а значит и для тренировок рельеф подходящий. Если нужна равнина, езжу вдоль береговой линии, вплоть до Италии. Так что приезжай в гости!
- Если я ничего не путаю, в районе Ниццы гонщики латвийской команды Rietumu Delfin также часто тренируются?
- Не только они. Перед чемпионатами мира здесь обычно занимаются латвийские велогонщики с тренером Виталием Смирновым, кстати, одним из моих первых наставников (первым тренером Сарамотина является Владимир Андрюнин). Я сам раньше здесь наматывал километры, и эти места мне также хорошо знакомы. Я ведь тоже когда-то выступал в Rietumu Delfin. А что касается Франции вообще, то, на самом деле, это общепринятая практика — жить в Европе на съемных квартирах. «Катюша», кажется, полностью прописалась в Италии и Испании. Мои товарищи по команде тоже живут во Франции или же в Швейцарии, в районе Цюриха.
- Каждый год перед сезоном ты мотаешься в Бельгию.
- Там я сдаю старые велосипеды, инвентарь, получаю все новое. А по мелочи – камеры до покрышки... Этим я уже сам занимаюсь.
- В твоей швейцарской команде замечают — как ты успешно выступаешь в Латвии, или на чемпионатах мира?
- Замечают, но особой реакции нет.
- Почему же?
- Потому что руководство команды и так представляет, на что я способен.
- Один пункт на сезон ты выполнил - вновь показал себя на Париж – Рубэ. Большой резонанс вызвала ситуация со шлагбаумом на одном из переездов, когда часть гонщиков проехала под красный сигнал буквально за секунды перед мчавшимся поездом.
- Это была форс-мажорная ситуация и вина здесь полностью лежит на организаторах гонки. Они явно что-то не предусмотрели.
- Могло случиться непоправимое...
- Полицейские все же следили за ситуацией. Поэтому с приближением поезда караван остановился и все просто ждали.
- Сам бы проехал через переезд, окажись в таком же положении?
- Конечно проехал. Не останавливаться же. Но меня сия участь миновала, так как находился в числе лидеров, а потому проехал чуть раньше. Впрочем, затем мы все равно снизили темп, чтобы подождать задержавшихся.
- Еще один неприятный инцидент на этой гонке произошел с тобой в 2013 году.
- Да уж, тогда не повезло мне. Уже на первой секции брусчатки упал и сломал ключицу.
- Всего на дистанции 27 таких секций Я даже не представляю, как сложно ездить по такому покрытию.
- В итоге я на месяц выбыл из строя. Но это моя не единственная травма. Всякое бывало. Когда я выступал за датскую Team Designa Kokken, непонятно где подхватил вирус Эпштейна-Барра. Тоже неприятная штука. Температуры не было, но выступать невозможно — горло все время болит, упадок сил какой-то нереальный.
- Велоконюшня — это целая команда. План на гонку ты составляешь самостоятельно или все же с руководством команды советуешься?
- Без команды – никак. Все определяет тренерский штаб и менеджеры, на каждую гонку готовится план. Моя задача, в том числе, «везти» лидеров.
- Что у тебя вырисовывается в будущем, какие перспективы?
- Контракт с IAM Cycling у меня еще на один сезон. Где-то летом сядем за стол переговоров и выясним – нужен ли я им еще. Сам бы я хотел остаться – тут отличная организация, отличные люди, все условия. От добра добра не ищут. Тем более, что команда не так давно получила лицензию Про-Тура.
- Особые воспоминания, я более чем уверен, у тебя сохранились с Олимпиады в Лондоне.
- Потому что это была моя первая Олимпиада в карьере. Я еще с тех времен храню свой стартовый номер в Лондоне — 103-й. Я вообще стараюсь со всех серьезных матчей номера сохранять.
- Например, с культовой гонки Париж – Рубэ?
- С самой первой сохранил.
- Кстати, ты наверное уже и не помнишь, но еще тогда, в 2012-м, ты уверял меня, что на Париж- Рубэ 18-е место не предел и что лучший результат у тебя впереди. Получается, как в воду глядел?
- Эта гонка мне по душе, я специально к ней каждый год готовлюсь. И все равно Париж — Рубэ это лотерея. И в этом году у меня были кое-какие задумки. Но эта однодневка и отличается тем, что она непредсказуема, борьба в ней ведется до последнего километра. Рельеф трассы необычный. Но мне как раз помогают навыки, приобретенные ранее в гонках МТВ на горном велосипеде.
- Было это во времена твоего латвийского этапа карьеры. Я знаю, что твоя первая команда все же другая, не Rietumu Delfin?
- Моя родная - «Балтика». С нее все начиналось, и за нее я выступал вплоть до 2005 года (это клуб прославленного эстонского велогонщика Яана Кирсипуу, который неоднократно побеждал на этапах «Тур де Франс» и «Вуэльты», при этом на своей первой «Большой петле» в 1999 году он на протяжении семи этапов носил желтую майку лидера, - прим В.И.).
- Сколько лет ты в велосипедном седле?
- Уже и не помню. Ан-нет, погоди... В возрасте 13 лет я начал заниматься велоспортом, еще когда учился я в 71-й школе. Так что точка отсчета — 1985 год. А до этого было всякое. Даже три года ходил в балетную студию.
- Сколько вообще у тебя велосипедов, ты хоть помнишь?
- В детстве даже одному радовался. Сами представьте — что такое для ребенка новенький велосипед. Это же счастье! Сейчас это мой инструмент
- Тут на днях глава Латвийской федерации велоспорта Иго Япиньш хвастался, что перемещается на велосипеде из дома в Гарциемсе на работу в Ригу на велосипеде Сарамотина. Это правда?
- Я подари ему. Он уже был не новым. Сегодня в моем распоряжении несколько велосипедов одной определенной модели от спонсора команды. Несколько находятся в Швейцарии, на базе команды, несколько у меня в Ницце для тренировок. Имя я сам занимаюсь. Но когда гонки, за всем инвентарем следят механики команды.
- Велосипеды профессиональных гонщиков — это, наверное, дорогое удовольствие? Карбоновые рамы, цепи, передачи, новые колеса и так далее.
- Не дешевое, чего уж там скрывать. Модели ведь все время обновляются. Цена одного велосипеда может достигать 5-6 тысяч евро, а то и больше. Почти как машина. Сюда добавьте и остальное — спортивный костюм, шлем, обувь, пульсометр и так далее.
- Тебе 33. Для профессионального велогонщика это не повод задумываться о завершении карьеры? Ведь вы выступаете на износ, и так год за годом.
- У меня таких мыслей точно пока нет. Я с каждым годом становлюсь опытнее, это правда, но и совершенствуюсь. Мне кажется... Да нет, я убежден, что самые главные победы у меня еще впереди.
- Упоминавшийся Япиньш всегда в таких случаях приводит пример с эстонцем Яаном Кирсипуу, который на протяжении 13 лет подряд выступал в «Тур де Франс», и даже в свои 40 многим молодым мог дать фору.
- Что ж, отличный пример. Ветераном себя я точно пока не чувствую. Между прочим, Кирсипуу созрел тоже поздно — стал показывать приличные результаты, когда ему стукнуло 28. У меня примерно такая же история. Лишь в 19-летнем возрасте я стал серьезно тренироваться, а на профессиональный режим перешел примерно в возрасте 22 лет. Да и то сначала у меня не очень-то получалось, если честно.
- Тебя часто называют наследником таких извекстных латвийских велогонщиков, как Петр Угрюмов, Каспар Озерс или Роман Вайнштейн. Последний, кстати, 15 лет назад становился чемпионом мира.
- Такое сравнение приятно. Но мне надо еще прибавлять.
- Наверное, уже поздно спрашивать тебя о кумирах, тем более что имя одного сейчас чуть ли не предали анафеме. И все же? В одном из своих давнишних интервью ты называл имена Яна Ульриха, Эдди Меркса, Александра Винокурова. Про пятикратного победителя «Тура» и «Джиро» Меркса, который блистал в 60-70-е годы прошлого века, ничего плохого не могу сказать. А вот двое остальных оказались, увы, не чисты на руку. Тогда же ты называл и Лэнса Армстронга. И где он сейчас?
- Армстронг — сверхчеловек, талантище. Но еще несколько лет назад до всех этих громких разоблачений я говорил, что там что-то нечисто. Эх, жаль, что история с Армстронгом закончилась так печально.
