Новые рынки 10 лет ждут
Руководство одного из крупнейших в Балтии фармацевтических холдингов Olainfarm еще три года назад задумалось о своей зависимости от рынка России и активизировало работу по освоению альтернативных рынков, сообщил недавно член правления OLF Салвис Лапиньш. Впрочем, данные о продажах говорят о том, что ситуация с 2010 года, когда на Россию приходилось 48% от продаж, изменилась мало.
Показатель 2013 года по России — 44%. Причем часть этого снижения можно объяснить техническими причинами, среди которых — изменение системы расчетов с партнерами на Украине, которые в 2010 году получали продукцию по более низким ценам, но при этом сами несли маркетинговые расходы на рынке.
— Я как раз говорил о том, что в нашей отрасли быстрая диверсификация невозможна априори, — утверждает Лапиньш. — Даже та мизерная диверсификация по Таджикистану и Киргизии — это результат работы, который был начат три-четыре года назад — и сегодня они дают только 1–2% продаж. Конечно, мы стараемся развивать новые рынки, в том числе Турцию. Но это в любом случае не даст результата ни через год, ни через три года. Например, если взять Белоруссию
— сегодня она уже играет какую-то роль в наших продажах (четвертый рынок сбыта Olainfarm с 9% от всех продаж. — bb.lv). Но мы начинали ее развивать еще в 2002–2003 годах. То есть вот прошло 12 лет — и теперь результат виден.
По словам Лапиньша, обеспечивать большую диверсификацию по рынкам, искусственно ограничивая российскую долю продаж, на предприятии тоже не собираются: это было бы глупостью.
— Нужно стараться расти быстрее на других рынках. Но это непросто. Ведь теоретически, если Россия у нас растет на 30% в год, то другие рынки должны расти еще больше, — говорит Лапиньш. Также он признает: в случае введения в РФ санкций на европейские безрецептурные лекарства, у которых есть российские аналоги, может пострадать купленный в прошлом году отраслевик Silvanols, специализирующийся на натуральных препаратах с приставкой "эко".
Особые надежды Silvanols связывались с развитием экспорта, в том числе в российском направлении. По оптимистическому сценарию, за три-пять лет эта небольшая компания могла бы увеличить оборот почти в пять раз — с 3 до 14 млн. евро. Сейчас в России идет регистрация продукции, продажи еще не начинались.
— Тормозить процесс регистрации мы все равно не будем. Даже если введут санкции, у Silvanols будет регистрация Таможенного союза: сможем продаваться если не в России, то в Казахстане и Беларуси, — говорит Лапиньш. Сам же Olainfarm, по его словам, от гипотетически возможных санкций не пострадал бы: из его безрецептурных лекарств в России продается только "Ремантадин". А это несколько процентов от российского сейла компании.
Шпроты — это зависимость
О том, чтобы внести в санкционный список и европейские шпроты (а также прочую консервированную рыбу), в России заговорили на прошлой неделе. Автором идеи выступило Федеральное агентство по рыболовству РФ. К счастью, пока все это закончилось ничем.
— Это предложение правительство России отвергло. Для нас все остается по-прежнему, — говорит глава союза рыбопереработчиков Дидзис Шмитс. — Будем надеяться, все так и останется. Хотя ощущение, что над нами завис топор — немного есть... Нет, не пишите так, у нас все нормально! (Смеется.)
О том, что было бы с отраслью в случае очередной «шпротной войны», недавно разоткровенничался председатель правления Brivais Vilnis Арнольд Бабрис. "Сейчас 91% от всех консервов идет на экспорт, причем у большинства компаний 80–90% уходит именно в Россию. Так что массовые банкротства гарантированы». По словам Бабриса, быстро переориентироваться на другие рынки не получилось бы, так как для этого нужно три-пять лет.
Реально ли диверсифицироваться по рынкам? Вот что об этом говорит Дидзис Шмитс.
— Мы над этим работаем уже восемь лет, ищем новые рынки, ездим по выставкам. Открываются новые производства. Вот у SIA Karavela открылся новый завод, компания идет на скандинавские рынки с новыми продуктами. Если в 1998 году в Россию уходило 90% отраслевого оборота, то теперь примерно 55–60%. Но везде есть свой потолок возможностей, где можно диверсифицироваться, а где нет. По шпротам это трудно, а это ведь главный наш продукт. И он зависит от России...
Насчет "потолка возможностей» согласен и Бабрис: можно развиваться на рынках Азии и Америки, но в основном за счет рыбных салатов, печени трески, прочих консервов. И этот процесс можно было бы ускорить при поддержке со стороны государства. А вот наладить там продажи шпрот — не получится: другая культура — другие гастрономические привычки.
...Говорить о банкротствах в сослагательном наклонении Шмитс не пожелал.
— Да, в случае санкций были бы очень большие трудности у многих наших предприятий. И кто-то, наверное, закрылся бы. Но я даже не хочу думать, кто конкретно.
Белье отыгрывает падение
«Начало года было очень сложное. Обвалился российский рубль, а за ним и белорусский, и гривна. А так как мы продаем свой товар за евро, это повлияло на продажи», — говорил в начале лета в интервью bb.lv глава производителя белья New Rosme Эдгар Штелмахерс. По его словам, падение в процентах было двузначным.
Однако весной продажи "оттолкнулись от дна" и снова пошли вверх. Ситуация в августе — лучше, чем в июне. Но есть нюансы.
— В целом у нас пока ситуация стабильная: санкции на текстиль не включены, продаем неплохо, — сообщает Штелмахерс. — Сейчас сокращаем тот разрыв в продажах, который был в первом квартале, и в конце этого года надеемся продать не меньше, чем в 2013-м. Какова ситуация на Украине? Там, где нет войны, стали больше покупать нижнее белье. Но, конечно, затронутые войной регионы выпали из нашего оборота. Зато понемногу продаем на новых рынках, в Польше и Германии.
Как ранее пояснял глава New Rosme, в случае введения санкций предприятие минимизировало бы ущерб благодаря своему белорусскому производству, на которое в любой момент можно перебросить изготовление продукции для российского рынка. Так что уходить из России, которая обеспечивает порядка 60% от продаж компании, не пришлось бы.
«Поэтому и держим производство в Беларуси. Закроют границу — будем больше шить в Беларуси или в той же России. Куда вода потечет, туда и мы».
